Скулкин Марк Александрович
магистрант, Донбасский государственный университет юстиции, РФ, г. Донецк
Аннотация. Современные подходы к пониманию преддоговорной ответственности в российской и зарубежной цивилистической доктрине представляют собой комплекс юридических норм и концептуальных взглядов, направленных на регулирование поведения сторон в процессе преддоговорных переговоров и заключения договоров. Данная тема приобретает всё большую актуальность в условиях динамичного развития делопроизводства, увеличения трансграничных деловых отношений и усложнения правовых конструкций.
Преддоговорная ответственность является важным элементом правового регулирования, обеспечивающим баланс интересов сторон и защиту прав добросовестных участников переговорного процесса. В российской цивилистической доктрине данное явление изучалось в различных аспектах, начиная с конца XX века, когда страна постепенно начала интегрироваться в мировую экономику и правовую систему после реформ переходного периода. Законодательство о преддоговорной ответственности в России отражает элементы как континентального, так и англосаксонского права, стремясь адаптировать лучшие практики для отечественного правоприменения.
В зарубежной доктрине, в частности в правопорядках стран континентальной Европы, преддоговорная ответственность также основывается на принципе добросовестности, но трактуется несколько шире и многограннее.
Например, в германском гражданском кодексе (BGB) закреплено понятие «доверительной связи» (Vertrauensverhältnis), подразумевающее возникновение обязанностей сторон ещё на стадии переговоров. Нарушение этих обязанностей может повлечь за собой обязательства по возмещению убытков либо компенсацию иных потерь, возникших вследствие недобросовестного поведения другой стороны. При этом о начала двадцать первого века законодатели не спешили закреплять принцип ответственности «culpa in contrahendo» в нормах закона, несмотря на его активное применение в судебной практике.
В 2002 году немецкими законодателями в текст Германского гражданского уложения была введена новая статья, предусматривающая дополнительные основания возникновения обязательственных правоотношений: с началом переговоров по контракту; с началом контракта; при вступлении в аналогичные деловые контакты [1, с. 102].
В судебной практике Италии сформированы два условия, в случае которых наступает преддоговорная ответственность без привязки к заключению договора: сторона сделки добросовестно рассчитывала на заключение контракта; контрагент своими действиями дал понять потерпевшей стороне, что она вправе рассчитывать на заключение договора [2].
Наряду с данными основаниями Гражданский кодекс Италии предоставляет право стороне договора обращаться в суд с иском о взыскании убытков в результате недобросовестного поведения контрагента на преддоговорной стадии и в случае заключения договора [3, с. 697].
Французское право также признает концепцию преддоговорной ответственности и добросовестности. Кодекс гражданский и обновленный Гражданский кодекс Франции включают положения, касающиеся обязательства сторон вести переговоры с добросовестностью и справедливо. Суды активно рассматривают дела, связанные с недобросовестностью на стадии преддоговорных переговоров, защищая пострадавшие стороны и взыскивая убытки.
Недавние реформы в области права договоров в Нидерландах также способствовали укреплению доктрины in culpa contrahendo. В Нидерландах судебная практика и правоведческая доктрина признают важность добросовестных действий на стадии переговоров, и нарушение этого принципа может повлечь за собой значительные юридические последствия.
Американская правовая система вместо использования концепции добросовестности применяет способ раскрытия сущности преддоговорной ответственности: через деликтное право и договорное право – «эстоппель из обещания» (promissory estoppel). Отметим, что в странах англосаксонского типа определяющая роль в выявлении воли сторон сделки возлагается на судебные органы. Кроме того, юрисдикции США включают разнообразные подходы к преддоговорной ответственности в зависимости от штата. В большинстве случаев применяется концепция «реальной зависимости» (reasonable reliance), где одна сторона может нести ответственность перед другой, если ее действия дали законные основания полагать, что договор будет заключен. Кроме того, в американской практике распространены такие инструменты, как запрос предложений (Request for Proposals, RFP) и письма о намерениях, которые помогают структурировать процесс предварительных переговоров и установить точные обязательства сторон на подготовительном этапе.
Таким образом, закрепление преддоговорной ответственности в зарубежных странах направлено на обеспечение баланса интересов сторон, снижение рисков и предотвращение недобросовестного поведения, что позволяет создать благоприятные условия для развития и укрепления международных и национальных деловых отношений. Будучи важным элементом правовых систем, преддоговорная ответственность способствует прозрачности, надежности и устойчивости экономических связей, что в конечном итоге положительно сказывается на глобальной экономической среде.
В современной зарубежной литературе и судебной практике также популярным является подход, рассматривающий преддоговорную ответственность через призму «оправданных ожиданий» сторон. Этот подход подразумевает, что действия сторон на стадии переговоров должны соотноситься с их ожидаемыми результатами и восприниматься как справедливые и разумные. В случае нарушения подобного рода ожиданий в процессе переговоров, пострадавшей стороне может быть предоставлено право на компенсацию убытков [4, c. 87].
Проанализировав закрепление преддоговорной ответственности в зарубежных странах, целесообразно провести исследование законодательного закрепления изучаемого института в отечественной правоприменительной практике.
В России, равно как и во многих зарубежных странах, также провозглашается принцип свободы экономической деятельности, гарантируется недопустимость излишнего вмешательства в деятельность субъектов гражданского оборота. В подобных условиях институт преддоговорной ответственности служит наглядным примером возможного ограничения пределов свободы участников гражданских правоотношений [5, c. 137].
Двойственная природа преддоговорной ответственности, а также отсутствие единого понимания природы рассматриваемой ответственности свидетельствует о необходимости её теоретического осмысления.
Отсутствие законодательно закрепленного понятия преддоговорной ответственности породило дискуссию среди исследователей: одни ученые придерживаются мнения о том, что преддоговорная ответственность по своей природе должна быть определена как договорная ответственность, а другие – внедоговорная. Понимание природы нового для российского права института ответственности за недобросовестное ведение переговоров очень важно в теоретическом и практическом смысле, так как от того, к какому виду данный институт будет отнесен, зависит то, какие нормы будут применяться.
Как замечает В.В. Богданов, «попытки определить единую природу преддоговорной ответственности, во всяком случае исходя из норм действующего законодательства, вряд ли могут быть успешными» [6, с. 126]. Исходя из этого, В.В. Богданов определяет преддоговорную ответственность как договорно-деликтную [6, с. 126]. И. З. Аюшеева в своих работах также говорит о двойственности природы преддоговорной, отмечая при этом, что «по своей сути преддоговорная ответственность – это ответственность за злоупотребление правом» [5, с. 143].
Итак, можно сделать вывод, что особенностями преддоговорной ответственности являются: основание возникновения ‒ недобросовестное поведение участника переговоров; до момента совершения правонарушения стороны находятся в относительных правоотношениях; объем возмещения определяется по негативной модели.
Таким образом, современные подходы к пониманию преддоговорной ответственности в российской и зарубежной цивилистической доктрине демонстрируют высокую степень многообразия и адаптивности к различным правовым системам. Российская доктрина активно заимствует и интегрирует элементы зарубежного опыта, создавая многоуровневую систему регулирования преддоговорных отношений, направленную на поддержку добросовестности и справедливости.
Список литературы:
1. Гражданское уложение Германской империи : Пер. с нем. – Санкт-Петербург : тип. Правительствующего сената, 1898. – XVI, 506 с.
2. Codice Civile della Repubblica Italiana. Regio Decreto 16 marzo 1942, n. 262 // Gazzetta Ufficiale (edizione straordinaria). 1942. № 79. – URL: https://www.fao.org/faolex/results/details/en/c/LEX-FAOC197336/
3. Tochtermann, P. Agreements to Negotiate in the Transnational Context — Issues of Contract Law and Effective Dispute Resolution . 2008. № 3. Р. 697.
4. Дёмкина, А. В. Теория преддоговорной ответственности в свете реформирования Гражданского Кодекса Российской Федерации. – М. : Издание Государственной Думы. 2013. –128 с.
5. Аюшеева, И.З. Преддоговорная ответственность: новеллы гражданского законодательства и судебной практики // Lex russica. – 2017;(5). –136-147.
6. Богданов, В.В. Гражданско-правовая ответственность в преддоговорных отношениях // Журнал российского права. – 2010. №2. – С. 124-135.
Пожалуйста, не забудьте правильно оформить цитату:
Скулкин М.А. СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ПОНИМАЮ ПРЕДДОГОВОРНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОЙ И ЗАРУБЕЖНОЙ ЦИВИЛИСТИЧЕСКОЙ ДОКТРИНЕ // Молодежный научный форум: электр. сб. ст. по мат. CCLV междунар. студ. науч.-практ. конф. № 23(255). URL: https://nauchforum.ru/archive/MNF_interdisciplinarity/23(255).pdf (дата обращения: 10.07.2024)